Статьи из "Арабесок" - Страница 146

146

Это место, оставшееся не зачеркнутым, заменено следующим:

Когда возвратились наши войска из славного [путешествия], [Тр<?>] в Париж, каждый офицер нес кучу воспоминаний о приключениях. Их рассказы [потому] были чрезвычайно любопытны, потому что [<1 нрзб.>] [Европы] всё европейское видели со свежими любопытными чувствами новичка, с которым жадно делиться чувствами и потому что рассказывались тоже новичкам, еще не видевшим всего это<го>. Как встречали жители русские войска, что такого говорили о русских войсках. Словом, [каждого] один только<?> постой русского офицера на немецкой квартире уже составлял сам собою роман, тем более поразительный, что рассказывался в простоте [без всяких претензий] и самой живой правде… Наши воины все сделались тогда интересны. Еще и доныне, если бывший в Париже офицер, уже ветеран, уже во фраке, уже с проседью в голове, начинал рассказывать, то около него невольно собирался кружок

Но ни один из наших офицеров до сих пор не вздумал записать свои рассказы в той истине и простоте, в какой они изливаются изустно.

в такой совершенно простоте и истине

в какой рассказ<ывал>

То, что случалося с ними, как с людьми частными, почитают они слишком неважным, и очень ошибаются.

Некоторые обращали внимание на реляции — дело, требующее уже самого<?> глубокого соображения [Далее было: и между тем чуждого для больш<инства?>], многих средств и [интересного дли небольшого] числа посвященных [в военное звание], но случавшееся с ним как с частным человеком [он] вообще, как почитают и многие, <считает> неважным и очень ошибается

Их простые рассказы иногда вносят такую черту в историю, какой нигде не дороешься.

их простые записки

Их простые рассказы иногда вносят такую черту в историю, какой нигде не дороешься.

такую внесут черту

Их простые рассказы иногда вносят такую черту в историю, какой нигде не дороешься.

как не докопаешься в пространнейших трактатах о минувших кампаниях

Возьмите, например, эту книгу: она не отличается блестящим слогом и замашками опытного писателя; но всё в ней живо и везде слышен очевидец.

Возьмите вы эту книгу, прочитайте ее

ни блестящим слогом, ни замашкою писателя

Возьмите, например, эту книгу: она не отличается блестящим слогом и замашками опытного писателя; но всё в ней ~ для ума.

но она [проста] любопытна и для [читателя] [Далее было: едва начинающего читать, и для умного наблюдателя, поставляющего себе из чтения новые богатства ума. Вся эта гибель романов и пустых и <1 нрзб.> толстых и тонких <…>] который читает только для времяпрепровождения и для которого из чтения извлекаются новые<?> богатства для ума. Это множе<ство> [новых] романов, наводняющих нас последнее время, канут безвыходно, а книгу эту конечно<?> будут читать и после нас, как читаем теперь мы ее. Никто, кроме полугра<мотных> литераторов не станет смотреть ни на слог ее, ни на шероховатость периодов.

Письма леди Рондо.

Книжка замечательная.

довольно замечательная

Леди Рондо пишет к приятельнице своей о себе, о своих чувствах, о том, что занимательно для нее одной, но мимоходом задевает и историю.

Сочинительница

интересно для ней

делает такие замечания, которые принадлежат истории. Далее: Она передала [два-три] замеча<тельные?> [слова] изречен<ия> княгини Долгорукой, изречения, выказывающие ее высокую душу

Несколько беглых слов о Петре II, об императрице Анне Ивановне, о Бироне прибавляют новые черты к их портретам.

[Две-три черты] Два-три замечания об императрице

и Бироне

дают новую черту

Путешествие вокруг света.

Есть книги, пишущиеся для того общества, которое нужно как детей заохочивать и принуждать к чтению.

Есть книги, которые пишутся [именно] для всей массы общества и особенно той, которую [а. для всей массы [народа] общества б. для всех сословий, но более для тех, которые [требуют] преимущественно требуют образования, для людей [неученых] не учившихся или мало ученых, словом для людей светских, для людей [занятых] слишком занятых жизнью, расчетами или для людей не занятых ничем, стало быть для многочисленно<й> [и может быть] и лучше для всей массы общества, которой] нужно как детей заохочивать и принуждать [заставлять] читать. [В это] Отсюда произошло множество книг для всеобщего употребления, облеченных общепонятным приятным языком, книг, которые приносят пользу тем, что нечувствительно образовывали и приготовляли [Вместо «для всеобщего ~ приготовляли»: а. всемирных, назначе<нных?> б. всеобщих, общенародных, которых цель дать знаниям сколько можно более заманчивый вид, облечь их чистым общепонятным языком, представить сколько можно объемистее. Эта цель достигала своей цели<?> и польза, принесенная ею, была велика, она нечувствительно образовывала толпу и приготовляла] нам читателей

146